Воспитание детей

(высказывания Святых Отцов Церкви)

Небрегут о детях, если хотят только забавлять их и забавляться ими, и особенно тогда, как настает время более учить их, нежели забавлять. Премудра и спасительна та родительская любовь, которая, стесняя сама себя, несколько удерживает ласку к детям, несколько скупится на утешение им, чтобы сберечь сие в поощрение и награду их послушанию или успехам в полезном учении.
Соломон учит: «Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притч. 19, 18). Наказывай — значит учи, давай полезные наставления; но также и собственно: наказывай за проступки. Но премудрый поставляет предел суровости наставления и строгости наказания: не действуй с досадою и раздражением и не возбуждай досады и раздражения.
Рассуди, велико ли будет достоинство твоего дела, если красивые цветы твоего слова окажутся бесплодным пустоцветом? Не лучше ли, чтобы в них скрыто было плодотворное семя назидательной истины и чтобы они издавали благоухание нравственной чистоты?

Если благочестие в самой душе воспитываемого не положится в основание мирских учений, то они не будут истинно основательны. Учения неосновательные не благоустрояют жизни, а между тем обыкновенно надмевают. Надменный мнимым знанием и образованностью всего чаще ставит себя выше своего состояния. Так происходят люди, которые не мирятся с бедностию, не уживаются с посредственностию, не сохраняют умеренности в изобилии, алчут возвышения, блеска, наслаждений, разочаровываются пресыщением так же, как ненахождением пищи своим страстям, всегда недовольны, любят перемены, а не постоянство, и, преследуя мечты, расстраивают действительность настоящую и будущую.
Желающие иметь достойных детей благоразумно поступят, если сами себя сделают достойными родителями.

И при жизни, и при смерти будем говорить детям своим и внушать им, что великое богатство, неиждиваемое наследство и не погибающее сокровище есть страх Божий; и станем стараться оставлять им не богатство погибающее, но благочестие пребывающее и неиждиваемое. Когда нет благочестия, тогда и имеющееся богатство погибает с  опасностями и крайним стыдом; а когда оно есть, тогда и неимевшееся прибывает.

Если успеете насадить в сердцах детей ваших страх Божий, тогда на них разные человеческие причуды не могут так зловредно действовать.
Мудрые и любящие родители со строгостью ответят малышу, едва лишь только он начнет проявлять своеволие: «Богу это неугодно! Делай-ка лучше то, что тебе велено, и будет хорошо».

Кто детей лишает Церкви, тот лишает их Бога и всякого счастья.

Если человек получил духовную помощь в детстве, то он снова может прийти в себя даже сбившись с пути. Если дерево пропитано олифой, оно не гниет. Если немножко «пропитать» детей благоговением, страхом Божием, то это будет помогать им всю жизнь.
 
Если благочестие в самой душе воспитываемого не положится в основание мирских учений, то они не будут истинно основательны. Учения неосновательные не благоустрояют жизни, а между тем обыкновенно надмевают. Надменный мнимым знанием и образованностью всего чаще ставит себя выше своего состояния. Так происходят люди, которые не мирятся с бедностию, не уживаются с посредственностию, не сохраняют умеренности в изобилии, алчут возвышения, блеска, наслаждений, разочаровываются пресыщением так же, как ненахождением пищи своим страстям, всегда недовольны, любят перемены, а не постоянство, и, преследуя мечты, расстраивают действительность настоящую и будущую.
 
Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетний сын.
— Папа, можно у тебя кое-что спросить?
— Конечно, что случилось?
— Пап, а сколько ты получаешь?
— Это не твоё дело! — возмутился отец. — И потом, зачем это тебе?
— Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
— Ну, вообще-то, 500. А что?
— Пап… — сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. Пап, ты можешь занять мне 300?
— Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? — закричал тот. — Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!.. Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. «Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег?» Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: «Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да ну их с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег». Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.
— Ты не спишь, сынок? — спросил он.
— Нет, папа. Просто лежу, — ответил мальчик.
— Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, — сказал отец. — У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.
Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
— Ой, папка, спасибо! — радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.
— Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? — проворчал тот.
— Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, — ответил ребенок. — Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу, чтобы ты поужинал вместе с нами.
(Из цикла Христианские православные притчи. Сайт: http://www.smisl-zhizni.ru/)
Оставлять капризы без исправления — значит обрекать близких сердцу своему на верное несчастие в жизни. Полагай пределы прихотям дитяти, обуздывай стремления его воли, приучай к лишению, нужде, терпению — и ты разовьешь нравственную силу, которая состоит в самообладании и с которою можно быть счастливым среди величайших злоключений, твердым и несокрушимым среди самых бурных волн жизни.
Религиозное воспитание — самый богатый дар, который родители могут оставить своему ребенку.

Есть супруги, которые в первую очередь стараются упорядочить все прочие проблемы и лишь затем начинают думать о детях. Такие люди совсем не берут в расчет Бога. А другие супружеские пары говорят: «Нынешняя жизнь нелегка. Пусть у нас будет один ребенок — и хватит. Тут и одного-то попробуй вырасти!» И не рожают других детей. Эти люди не понимают, насколько они согрешают, думая подобным образом, не полагаясь с доверием на Бога. Бог «сердоболен». Ему легко перестать давать супругам детей, если Он увидит, что их вырастить им уже не под силу.

Телесное наказание, самое строгое и чувствительное, должно быть употребляемо как можно реже — и только при самых серьезных и важных проступках ребенка, и притом только тогда, когда все другие средства оказались бесплодными. Но раз оно уже употреблено, то должно быть таково, чтобы дитя почувствовало его и надолго запомнило. Главнейшее и необходимейшее условие для допущения этого средства — его редкое и, так сказать, вынужденное употребление, ибо от частых телесных наказаний дети делаются, как справедливо замечено, жестокосердыми.

Недостаточно только сказать или предложить увещание, но должно оградить многим страхом, чтобы пресечь беспечность юности.

Если ребенок не слушается и ведет себя плохо, на то есть причина. Может быть, он наблюдает в своем доме или вне его неприличные сцены или слышит неприличные разговоры. Как бы то ни было, в отношении духовном мы помогаем детям главным образом не принуждением, а своим личном примером.

Если благочестие отсутствует, то и те сокровища, какие есть, погибают с опасностью и крайним позором; если же оно налицо, то и те, каких нет, приходят. Поэтому родителям следует думать не о том, как бы сделать детей богатыми серебром и золотом, а о том, как бы они стали всех богаче благочестием, мудростью и стяжанием добродетели.
Будет хорошо, если родители станут показывать ребенку, что они расстраиваются от его бесчинств. Но пусть они на него не давят и молятся.

Где кормят дитя всякий раз, как оно заплачет, и потом всякий раз, как запросит есть, там  до того расслабляют его, что после оно уже не иначе как с болезни, может отказываться от пищи. Вместе с сим оно привыкает к своенравию оттого, что успевает выпрашивать или выплакивать все желаемое.

Одно дело — маленько похвалить ребенка, чтобы он не падал духом, другое — раздувать его эгоизм. Скажем, ребенок спутался, читая стишок, и теперь унывает. Его мама, видя это, говорит ему: «Ну все, все. Хорошо прочитал». Однако если он прочитал стихотворение хорошо и мать начнет нахваливать его перед другими: «Ну какой же ты молодец! Ты  прочел лучше всех детей! Мой ребенок лучше всех!»- то это плохо. Так родители часто культивируют в детях гордость.

А что многие из родителей многое терпят из-за детей — так это оттого, что не хотят посечь, образумить словами и огорчить своих беспутно и противозаконно живущих сыновей, почему им и приходится нередко видеть, как те попадают в крайние беды, приводятся в судилище и отдаются палачам на усечение.

Наставление в благочестии и страхе Божием должно быть с младенчества, как только дети начинают хотя мало что разуметь, поскольку этот возраст, как незлобивый, весьма восприимчив к добру или злу.

Человек познается в детях своих. (Сир. 11, 28)